[alvadick]

Название: Повелитель
Автор:  Siore
Бета:  raymond,  Louis Lorraine
Размер: мини, 2218 слов
Пейринг/Персонажи: Ричард Окделл, закатная тварь, Одинокий, живые камни.
Категория: джен
Жанр: экшен, ангст
Рейтинг: PG-13
Примечания/Предупреждения: По ту сторону смерти нет ничего хорошего – но сильный духом вернется и оттуда. Текст является продолжением сцены в Лабиринте с призраками Алвы и Альдо («Сердце Зверя», том первый – «Закат»).
АУ формата «Окделл жив», открытый финал.


— Идите уже, юноша, — равнодушно сказал Алва, — или оставайтесь. Для меня это ничего не изменит.
— Я иду.
— Я понял.
На пороге Дик ощутил минутное сожаление о сделанном выборе, но тут же напомнил себе, что Алва сам — в очередной раз! — с обычным презрением к чужому сочувствию отослал его прочь. Что ж, помощь эру не нужна, и он не станет навязываться гордому человеку, который больше не хочет жить. Зато он сам нужен Альдо. Как обычно.
Он все же обернулся напоследок — и замер. Алвы у огня не было. Не было и огня, и даже камина, не было вообще ничего — в дверном проеме клубилась серая пустота. Что за...
— Выше голову, Надорэа! — прикрикнул сюзерен. — Только Спруты прячутся по темным углам и ноют о прошлом — а мы отправимся в Гальтары и возьмем то, что принадлежит нам по праву! Когда настанет время, я сам поведу армии в сердце анаксии!
Сюзерен улыбался — это было видно даже в полумраке.
— Идем, — сказал он, смахнув внезапную слезу — должно быть, расчувствовался от долгожданной встречи — и, ничего больше не поясняя, повернулся и зашагал по коридору. Очередному пыльному и бесконечному коридору странного здания. Вспомнились хитрые задачки, так любимые сьентификами: «внутри больше, чем снаружи». Здесь всё так. Вот и Алву от него спрятали — скорее всего, оптическая иллюзия. Система зеркал, такое им показывали в Лаик...
Усилием воли отвернувшись от клубящегося серого тумана, Окделл поспешил за сюзереном.
— Альдо, где мы?
— Там, где нам следует быть, — отозвался Альдо, не оборачиваясь. — Скоро будем на месте.
Ричард решил не спорить — тем более, что анакс ускорил шаг. Ноги у сюзерена длинные, еще немного, и придется перейти на бег, чтобы не отстать. Скоро будем на месте? Хорошо. Там все и выяснится.
Альдо свернул за угол, Ричард последовал за ним. За поворотом ждал новый сумрачный коридор, казавшийся бесконечным, однако вдалеке брезжил свет, ярко-оранжевый, словно пламя камина.
— Видишь? — Ему послышалось, или Альдо действительно усмехнулся? — Клирики не всегда врут: Закат и вправду существует. Только избранный может коснуться его пламени и уцелеть, обретя новые силы. Нам туда, Ричард. Мы — избранные, и мы не отступим.
— Конечно, — Ричард вскинул голову, скрывая охвативший его страх. Они с Альдо идут в Закат... значит, он все же умер там, в скалах на границе Надора? И сюзерен вправду погиб? Теперь, за гранью смерти, они встретились. А вот Алва жив — поэтому его здесь и нет...
Страх сменила злость, точнее — бешенство. Карваль не промахнулся, мерзавец. Его «чесночники» вернутся в Ракану и будут лгать, что ничего не знают — так всегда поступают негодяи, заискивающие в лицо и бьющие в спину. Одну такую тварь, долго притворявшуюся ангелом, он упокоил навеки — жаль, только одну. Если бы можно было вернуться и расквитаться со всеми — за себя, за сюзерена, за бесконечную ложь, которой его кормили все, кому он верил... Увы, из Заката не возвращаются — или это очередная ложь? В любом случае они еще не там — хотя и рядом, лицо уже чувствовало жаркое дыхание пламени, ревущего в полусотне шагов впереди.
— Альдо! Нам точно туда?
— Боишься? — презрительно бросил сюзерен, не останавливаясь.
— Нет, но...
— Здесь не бывает «но», юноша.
Голос Альдо изменился: теперь он звучал гулко, словно набат в тот страшный день святой Октавии, когда праздник обернулся резнёй.
— Только «да» или «нет». Ты уже сказал «да» — там, где навсегда оставил жалкого слепца и свое прошлое. Оглянись — и сам все поймешь.
Ричард послушно оглянулся — и охнул: пройденный коридор исчез. Путь назад отрезала глухая стена. Пятна плесени на сером камне складывались в грубый рисунок пегой лошади с длинной нечесанной гривой. Где-то он уже видел нечто подобное, и воспоминание было не из приятных.
Злость вновь сменилась страхом. Они в ловушке. Точнее, это он в ловушке. Тот, кто привел его сюда, только прикинулся Альдо, но... это не Альдо! Альдо иначе говорит — и Альдо никогда не назвал бы его «юношей»!
— Догадался, — вкрадчиво произнес не-Альдо. Он уже никуда не торопился — стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на Ричарда. В его глазах плясали искры — лиловые, словно аметисты в герцогской цепи Приддов — а за спиной, всего в нескольких шагах, бушевало пламя. И он ничем, ничем не походил на Альдо — скорее уж на Леворукого из кошмарных снов Дика. Как можно было обмануться?!
— Увы, слишком поздно. Твое место в Закате — и я приведу тебя туда.
— Нет!
Ричард отшатнулся, ударившись затылком о стену. Бежать было некуда. Он был полностью во власти закатной твари, подло прикинувшейся другом и сюзереном.
— Какая... прелесть, — губы твари растянулись в крайне неприятной улыбке, напомнив Дику тот давний разговор с Алвой о проигранном кольце. — Вы все-таки научились говорить «нет», юноша, лучше поздно, чем никогда. Но это вас уже не спасет.
Его руки внезапно вытянулись, превращаясь в щупальца гигантского спрута, и обхватили Дика за плечи — цепко и сильно. Дик забился, пытаясь вырваться, но тварь только расхохоталась, выпустив еще пару щупалец, спутавших пленнику ноги.
— Ты мой, — голос твари прозвучал почти нежно. — Я долго ждал тебя. Не бойся. Больно не будет — будет весело.
«Тебе-то, может, и будет весело, ненасытная сволочь...»
Ужас и отчаянье внезапно вновь сменила злость. И не просто злость — ярость ревущего каменного потока, сметающего все на своем пути. Убив кагетское озеро, Алва лишь хотел вынудить Адгемара сдаться — но невольно показал своему оруженосцу подлинную силу, данную ему по праву рождения, и наверняка потом пожалел об этом. Истинное знание скрывали все. Окделла льстиво называли Повелителем Скал — а на деле он был всего лишь игрушкой. Все, кого он считал друзьями и близкими, держали его за дурачка, врали в глаза, играли его чувствами — матушка, Наль, дядя Эйвон, эр Август, Катари, Алва... И, наконец, эта гадина.
Всё. Хватит. Терять уже нечего.
— Отпусти, — тихо, сквозь зубы, потребовал он, едва сдерживая ярость. В одном проклятый «чесночник» не соврал: он может приказывать камням. И он это сделает, если тварь от него не отстанет.
— Шутиш-ш-шь, — прошипела тварь. Она окончательно утратила человеческий облик, превратившись в покрытое рыжей шерстью существо с кошачьей головой. Передние лапы тоже были кошачьи, задние ноги — лошадиные, а гигантские щупальца, по-прежнему державшие пленника, росли у твари изо рта. И воняло из этого рта хуже, чем от блевотины умирающих в Доре. От Зверя нестерпимо хотелось отвернуться — но надо было смотреть твари в глаза.
— Отпусти, мразь! Иначе пожалеешь!
— Шиш-ш-ш, — кошачьи глаза глумливо сощурились, еще одно щупальце потянулось к Ричарду, обвивая шею. — Не смеш-ш-ш-ши. Ты врёш-ш-шь. Создательница велит — съеш-ш-ш-шь его. Это вкус-с-сно, это больш-ш-шая мыш-ш-ш-шь. Какая прелес-с-с-сть...
— Уйди!! — Услышав из уст твари любимое присловье Алвы, Дик, не сдержавшись, заорал. Обычные животные пугались крика — но не эта дрянь. Всё, теперь надежда только на Скалы. Надо только вспомнить слова...
Ладонь сжалась в кулак, внезапно ощутив знакомую рукоять фамильного кинжала — того самого, с вепрем на лезвии. Ах да, точно, Карваль же тогда бросил ему кинжал, с презрительным «лучше сам убейся, свинёнок». Странно, что клинок сейчас оказался в руке — Дик потерял его еще до встречи с призраком Алвы. Значит, снова магия, но сейчас она станет спасением.
Дик осторожно повернул кисть и резко, с силой ткнул острием снизу вверх, куда придется. Пришлось в бурое брюхо. Брызнула темная, словно чернила, кровь, тварь взвыла ошпаренной кошкой, когтистая лапа рубанула воздух, лишь немного не дотянувшись до его лица. Еще чуть-чуть, и быть бы ему без глаза. Зато теперь, должно быть, от испуга, он, наконец, вспомнил нужные слова.
«Скалы, я, ваш Повелитель, призываю вас. Мой молот и мой щит, на помощь! Р-рох-х-х!»
Ричард не произнес этого вслух — щупалец твари сдавил горло, не давая ни вскрикнуть, ни вздохнуть. Но Скалы услышали.
Стены коридора дрогнули и с надсадным хрустом и скрежетом начали смыкаться. Камень, упавший с потолка, стукнул твари аккурат по темечку; та завизжала, ослабив хватку. Ричард снова наугад ткнул кинжалом — попал — и, вывернувшись из объятий Зверя, несколько раз рубанул наотмашь, отбрасывая ошметки щупалец. Камни рушились сверху прицельно, острый осколок воткнулся твари прямо в глаз, последовал новый истошный вопль. Ричарда не зацепило ни одним камешком, он почти вырвался, но бежать по-прежнему было некуда, кроме как в пылающий впереди огонь. Ну что ж... Скалы огня не боятся — он очищает и закаляет. Страшно, очень страшно, сердце едва не выпрыгивает из груди, но выбора нет.
— Я пройду.
Он не услышал собственного голоса — все заглушил рев пламени, взметнувшегося навстречу. Пинком стряхнув с сапога последнее назойливое щупальце, Ричард шагнул вперед. Ненасытная тварь, истекая кровью, с обиженным воплем ринулась следом.
Его мгновенно обожгло, но он не успел даже вскрикнуть, как боль ушла. Ах да, он ведь уже умер. Или все-таки нет? Что там на этот счет в Эсператии? А ничего. Автор Книги Ожидания явно здесь не бывал.
Отчаяние, ярость и страх сменились решимостью. Закат или не Закат — он пройдет и выйдет отсюда, и все демоны преисподней не смогут ему помешать.
Сжимая рукоять кинжала, он шел сквозь пламя, не чувствуя его обжигающего прикосновения, слыша, как за спиной с грохотом рушатся древние своды и воет, корчась в пламени, закатная тварь, лишившаяся добычи. Камни били тварь по голове, вгрызались острыми краями в плоть, давили, ломая гадине хребет — этого Ричард уже не видел. Словно Горный Зверь, он шел вперед, не останавливаясь и не оборачиваясь, не думая ни о препятствиях, ни о смерти — и в какой-то миг огненный вихрь дрогнул, рассыпался искрами и исчез, так и не сумев одолеть одного упрямого человека. Человека, называющего себя Повелителем.
А потом этот человек бесконечно долго падал в звездную бездну, неистово хохоча и на все лады повторяя одно лишь слово — слово Камня, открывшееся ему когда-то давно, в грохоте грозы на берегу разъяренного Барсова Ока. Это смерть, казалось тогда.
Теперь ему так не казалось. Слезы облегчения и радости текли по щекам. Окделлы не плачут — но теперь, по ту сторону жизни, сдерживаться незачем. Пусть текут.
«Рох-х-х, рох-х-х, р-рох-х-х...»
Падение — или, скорее, полет — оборвалось внезапно и неожиданно.

— Приветствую, — произнес светловолосый воин в алом плаще поверх гальтарских доспехов. — Я ждал тебя.
Они стояли у обрыва. Ветер трепал сухую траву, внизу билось о скалы море. У ног светловолосого увивались три кошки — черная, рыжая и пестрая, но незнакомец не обращал на них внимания, не сводя взгляда с ошарашенного лица Ричарда. Глаза у незнакомца были ярко-зеленые, цвета молодой листвы.
— Зачем? — невпопад брякнул Дик, запоздало понимая, что спрашивать следовало, наверное, не это. И уж точно — не таким тоном.
Зеленоглазый не рассердился.
— Ты должен был прийти. Все Хранители рано или поздно приходят сюда, на Рубеж. Это отдых перед боем.
— Я ничего не понял, — сумрачно отозвался Дик, удивляясь, что не ощущает ни тени робости перед незнакомцем. — Кто вы и где мы?
Воин покачал головой.
— Это неважно. Главное — ты здесь, а значит, все еще можно исправить.
— Исправить — что? — Дик уже окончательно перестал что-либо понимать.
— Сюжет, — усмехнулся зеленоглазый, — или, как говорят эсператисты, Замысел. За ночью обязательно приходит рассвет — время прозрения и исправления. Но ты действительно устал. Отдохни.
Он коснулся плеча юноши — и мир вокруг растаял, растекся радужными нитями, а затем померк, сменившись мягкой сонной тьмой.

Теплый солнечный зайчик прыгнул на щеку, защекотал нос. Дик сморщился, чихнул — и открыл глаза.
Он сидел, привалившись к боку теплого валуна, поросшего серебристым лишайником. Шагах в двадцати перед ним расстилалась гладь озера, очень похожего на надорское. Однако скалы и черный еловый лес над замершей водой были иными, незнакомыми.
Ричард размял затекшие ноги и не спеша поднялся, вглядываясь и вслушиваясь. Никого. Ни мотылька, ни зверька, ни единой живой души. И — тишина: звенящая, странная, словно он видел озеро во сне. Усыпавшие берег валуны молчали — однако Повелитель Скал чувствовал: они смотрят. И ждут. Его, Повелителя.
Осторожно ступая с камня на камень и мысленно извиняясь за каждый шаг, Ричард спустился к воде, раздвигая заросли камыша. Склонившись над заводью, он увидел свое отражение — осунувшееся лицо, длинные растрепанные волосы с изрядной проседью. Ни ран, ни ожогов, ни даже копоти — закатное пламя не оставило следов, какие оставляет обычный огонь. Щетина на щеках отросла настолько, что уже напоминала бороду, делая его похожим на старинные фамильные портреты времен Франциска Первого — те, что сгинули вместе с замком и родичами. Сколько же времени прошло с тех пор? И где он сейчас?
Дик задумчиво потер ладонью щетину. Сбрить бороду было нечем: фамильный кинжал пропал вместе с тварью и закатным пламенем. Цена спасения. Кто-то помог ему спастись, а потом привел сюда. Зачем? Чтобы остаться здесь навеки, лесным отшельником с мыслями о тщете всего сущего? Вряд ли. Зеленоглазый воин там, у обрыва, сказал — надо что-то исправить. Но что?
Там, куда он попал, исправлять, похоже, ничего не требовалось. Совершенная красота места поражала куда сильнее, чем картины Диамни Коро. Что находят люди в гальтарских древностях? Ничего ведь особенного, если сравнить.
Вечерело, и над озером пылал закат — спокойный и настоящий, он совершенно не напоминал то загробное пожарище, куда его притащила тварь. Нагретые солнцем камни молчали, нежась в траве. Он знал, что может приказать им встать и пойти, ударить и убить, разбиться и умереть — но от него ждали чего-то другого. Не приказа — выбора.
Это было странно и непривычно. В прежней жизни Ричард нечасто слушал и слышал камни: их тихие голоса заглушали его собственные мечты, планы и наваждения — как оказалось, слишком громкие. Вспомнилось случайно подслушанное, ядовито-сладенькое: «Вепри очень громкие... животные». Кто же это сказал? А, неважно. Мир оказался иным, совершенно отличным от того, что он себе навоображал. Вот что важно по-настоящему. И ему действительно есть, что исправлять. Но для этого нужно вернуться... как?
Пока он размышлял, солнце почти ушло за горизонт. На темной глади озера горела дорожка алого пламени. Последний луч — и последний шанс. Однажды он уже прошел сквозь пламя — пройдет и снова.
— Я должен, — произнес Ричард вслух, чувствуя, как насторожились и подались к нему серые, обросшие мхом валуны. Они знали это слово — слово истинного Повелителя.
— Я должен — и я вернусь, — продолжал он, зная, что говорит не в пустоту. — Слишком много закатных тварей бродит по Кэртиане, прикидываясь людьми. Их надо остановить, пока они не начали жрать.
Он успел услышать, шагнув с берега на огненную дорожку, как озерные валуны тихо вздохнули — понимая, одобряя и напутствуя. А впереди, в свете двух лун, уже маячило упрямо вцепившееся в камни костяное дерево. Дерево, хранящее границу Надора.